Аннотация
Лекция посвящена вероятной динамике мировой и российской экономики в ближайшие 20 лет. Последовательность именно такова, так как, по мнению автора, экономически Россия не задаёт никаких трендов на глобальном уровне, лишь реагируя на происходящие в мире перемены.
Перемен этих в ближайшее время я вижу три. Во-первых, это финансовая революция, которая началась ещё в 1970-е годы, но вполне проявилась после 2008-09 годов: деньги перестают иметь абсолютную ценность, становясь инструментом государственного регулирования экономики; развитый мир обретает источник неограниченного богатства, ставки падают ниже нуля, роль резервов снижается, их накопление становится контрпродуктивным. Во-вторых, это появление нового главного ресурса экономики: эмоционального капитала, который воплощается в настроениях потребителей, проявляется и мобилизуется в информационных технологиях; человек как потребитель становится значимее, чем как производитель, особенно в условиях возрастающей роботизации. В-третьих, это процессы декарбонизации, которые сейчас задаются не столько политиками, сколько бизнесом, осознавшим выгоды, возникающие в этой сфере; данный процесс через двадцать лет будет определять основные элементы глобального воспроизводства.
Россия выглядит неподготовленной ни к одному из новых трендов. После 1998 года власти зациклены на накоплении финансовых резервов, ничего не делая для увеличения денежного предложения ради экономического роста и проводя финансовую политику в лучшем случае адекватную концу ХХ века. Политическая система России не предполагает ценности человека иначе как производителя; налицо стремление снижать издержки и ограничивать потребление, что также говорит о полной оторванности от реалий; технологическая модернизация невозможна из-за инвестиционного климата и эмиграции; суверенный рунет сведёт на нет все возможные выгоды от использования современных информационных технологий. Декарбонизация существенно противоречит российским национальным интересам и подрывает механизм обогащения элит – поэтому ей будут до поры до времени препятствовать, и только потом искать варианты ответа, но ни в коем случае не попытаются вовлечься в происходящие в этой сфере процессы.
Как следствие, Россия в экономическом отношении будет оставаться адептом status quo, стремясь ничего не менять. Вопрос о том, что делать стране, сейчас представляется в высшей степени неактуальным, так как он является политическим, а не экономическим. Россия останется среднеразвитой экономикой, которая будет воспринимать современные технологии как пользователь, не участвуя в их создании и не включаясь в глобальное разделение труда даже как развитая индустриальная страна.
Катастрофических угроз для России ближайшие десятилетия не несут: переход к постуглеродной экономике будет постепенным; финансовая политика развитых стран на протяжении довольно долгого времени будет поддерживать высокие цены на ресурсных рынках; относительная бедность населения в целом соответствует логике отечественной конкурентоспособности. Я не вижу шансов на ускорение экономического роста (1-2% годовых на горизонте 2020-х годов), но при этом не предполагаю, что мы станем свидетелями серьёзного кризиса, схожего с событиями 1990-х. Проблема России в том, что она постепенно лишается конкурентных преимуществ и не создаёт новые, а из прежних заделов сейчас мало что можно получить. В 2007 году «Газпром» был дороже Microsoft, а сейчас дешевле его в 15 раз, несмотря на сохранение основных производственных показателей. Экономически Россия продолжит двигаться в своём «туннеле», всё меньше интересуя других игроков, но при этом не сталкиваясь с серьёзными проблемами. Последние могут проявиться ближе к середине 2040-х годов, когда рынки сырья существенно трансформируются, технологический разрыв окажется окончательно непреодолимым, а деградация человеческого капитала отодвинет страну в «третий мир».
Как субъект международных отношений Россия, несомненно, сохранится – никто на нашу страну не нападёт, не расчленит её и не завоюет. Раскол изнутри России также вряд ли грозит. Но в экономическом отношении я бы не надеялся на то, что мы сохраним свой статус значимого игрока. Что, наверное, и неплохо – по крайней мере у постпутинской страны не будет иллюзий величия, которые во многом и завели Россию в нынешний туннель.